Встречи с людьми, встречи с историей

Нравится

Необычные сюрпризы готовит нам иногда жизнь в виде встреч с людьми, интересными не только своей личностью, но и жизненной историей их семьи, знакомство с которой открывает много неизвестных фактов.
С жительницей Хайфы Шуламит Каплански мы познакомились во время подготовки материала о золотом юбилее хайфского Камерного хора, хорошо известного любителям классической и современной израильской музыки, в составе которого она выступала.
Как оказалось, история семьи Каплански неразрывно связана с историей Хайфы и Техниона. Муж Шуламит – инженер Рафи Каплански был постоянным членом Совета Директоров Техниона и членом Всемирного совета по Энергии, а его отец – доктор Шломи Каплански в течение 20 лет занимал пост Президента Техниона — с 1931 по 1950 год.
Это о нем  Альберт Эйнштейн — председатель Общества друзей Техниона упоминал в письме в Британский фонд для немецкого еврейства в конце 30-х годов, прося содействия в переезде еврейских ученых из Германии в Хайфу :
«Недавно у меня состоялась беседа с Ш. Капланским в отношении тех профессоров, которые выразили готовность поехать в Палестину, чтобы создать важный центр еврейской технической науки. И поэтому обращаюсь к вашему комитету, чтобы он оказал значительную поддержку Техниону и помог сохранить для Палестины несколько лучших технических мозгов».
При последующей встрече Шуламит Каплански показала мне прекрасно изданную книгу о Технионе и истории его становления, начиная с закладки первого камня в апреле 1912 года, которую написал ее муж Рафи Каплански.
100-летний юбилей этого события послужит нам прекрасным поводом обратиться к ней еще раз.
Но сегодня хочется поговорить еще об одной книге, написанной отцом Шуламит – Эфраимом Тобенгойзом – журналистом, писателем, состоявшим в переписке с Шаем Агноном и с журналистами ивритских и идишских изданий в стране и  диаспоре.
А в качестве предисловия —  несколько слов о семье самой Шуламит Тобенгойз, третье поколение которой  проживает на святой земле.
Тобенгойзы из Галиции.
 Отец Шуламит Эфраим Тобенгойз родился в древнем Цфате, где воздух чист и прозрачен, а с гор открывается чудный вид на холмы Галилеи,  дед Меир — в Иерусалиме, где Божественное присутствие стелется над улицами. Ее прадед Яир приехал с родителями — первопроходцами в хасидское поселение в Иерусалиме в двухлетнем возрасте из небольшого местечка Перемышляны, что на Львовщине.
Тобенгойзы являются потомками  известнейшего в религиозном мире  раби Меира из Перемышлян.
Дед Шуламит Меир писал о своем прадеде Меире из Перемышлян, что во времена своей юности тот все дни проводил, уединившись среди завалов скал и разговаривая со Всевышним. Его дар провидения был известен еще с юности. Семейное предание гласит, что юноше во сне привидился Элияху Анави и сказал , что ему определено быть провидцем, и с тех пор он стал видеть чудеса.
Не известно, сотворил ли раб Меир из Перемышлян очередное чудо или просто так было воспитано молодое поколение в его семье, но только оставили его потомки плодородные земли Восточной Галиции и переехали в Иерусалим.
 Шуламит.
 Шуламит стала первым младенцем, родившимся в только что открывшемся в Хайфе родильном доме «Эзра», который организовал доктор Моз приехавший из Германии. Роддом находился на так называеиой улице Хар, в последствии У’м, с образованием государства переименованной в Шдерот ха- Циенут. В углу двора там росло дерево «фустук-халеби», орешками  которого будучи девчонкой лакомилась Шуламит. Впоследствии родильный дом закрылся, а в его здании расположились лаборатории больничной кассы Клалит, которая в свою очередь переехала потом в Нижний город, а вот дерево оказалось живучим и стоит во дворе до сих пор.
Древо семьи Шуламит также прижилось на этой неподатливой каменистой почве под палящим восточным солнцем.
 Отец Эфраим Тобенгойз.
Отец Шуламит  Эфраим после переезда с родителями из Цфата, учился в хайфской 8- летней школе «Альянс» организации «Коль Исраель Хаверим» («Весь Израиль — друзья») с преподаванием на французском языке, окончил  хайфское реальное  училище, где преподавали на иврите. Среди его учителей были: директор и основатель д-р Бирм, преподаватель природоведения Пинхас Коэн — отец известной хайфской танцовшицы, учительницы ритмики и балета Ярдены Коэн(близкого друга Эфраима), которая стала в последствии почетным гражданином Хайфы и в возрасте 90 лет продолжала преподавать и писать книги.
 Литературная деятельность Эфраима Тобенгойза.
 По окончании учебы Эфраим работал в галантерейном магазине своего отца в Нижнем городе, а затем открыл свое дело — тоже магазин, который стал третьим по счету на центральной улице Герцель на Адаре. Тогда улица Бальфур еще не была заасфальтирована, стояло всего несколько домов на улице Моссада и Гилель , к которым надо было пробираться меж камнями по непроторенным дорожкам …
Эфраим Тобенгойз был человеком духа и дела одновременно, умеющий разделить свое внимание между двумя родами своей деятельности:  повседневной работой, призванной обеспечить его семье достойное существование, и любимым занятием — писанием статей и книг.  
Шуламит помнит, как отец возвращался с работы и шел к письменному столу, за которым проводил все свое свободное время. Из-под пера писателя и журналиста, писавшего на иврите и идише во всевозможные издания в стране и за рубежом,  Эфраима Тобенгойза, вышло  несколько книг.
«По единому пути»
Наиболее известной среди них является — «По единому пути» — о жизни его отца Меира Тобенгойза и его дружбе с сэром Лоуренсом Олифантом — мечтателем, создавшим свой план заселения Эрец Исраэль еврейским народом, а также с выходцем из Галиции, его земляком, известным поэтом, автором Атиквы — Нафтали Герц Имбером.
Хайфский дом Тобенгойзов был открыт для писателей, людей науки и искусства. Среди друзей выделялся профессор Клаузнер, автор книг и новых теорий о взаимодействии и взаимовлиянии Европы и Востока. Эфраим вел обширную  переписку с писателями, например, Шаем Агноном и с журналистами ивритских и идишских изданий в стране и  диаспоре.
Продолжая просветительскую деятельность отца и деда,  Шуламит пожертвовала богатейшую  библиотеку Эфраима Тобенгойза, состоящую из 2000 книг, хайфскому академическому колледжу педагогики на Неве Шеанане , а его обширную переписку тель-аивской организации «Гназим».
В их доме на живописной  улице Мория властвовала литература и музыка, которую Шуламит впитала в себя с детства, впоследствии закончив консерваторию.
 Галичане встречаются в Коште.
 Одним из самых интересных эпизодов, описанных в книге Эфраима Тобенгойза, является встреча его отца Меира  с Нафтали Герц Имбером.
Однажды Меиру понадобилось по делам поехать в Кошту, как называлась тогдашняя столица Оттоманской империи — Константинополь. Проходя по одной из многолюдных улиц,  он увидел,  вернее, сначала услышал зазывные крики какого-то человека, на восточный лад громкими криками предлагающий свой  товар.
Человек шел, толкая перед собой тележку со всевозможными товарами. Заинтересовавшись прохожим и даже купив у него кое-какие мелочи, Мэир завел с ним разговор и по ходу общения понял, что перед ним еврейский поэт, который за свою жизнь  сочинил стихов больше, чем нагрузил товара в свою тележку.
Свое дальнейшее знакомство они продолжили в известном ресторане «Галата».
Имбер, а как вы поняли, это был именно он, рассказал Меиру, что не так давно покинул отчий дом, что в небольшом местечке Золочев на Львовщине, и с тех пор путешествует по свету: на перекладных, пешком, как придется. Пришел в Румынию, затем в Констстантинополь.
Как в последствии он не раз рассказывал Меиру, в один прекрасный день своей туманной юности в Золочеве, он снял короткие «панталоны», заменив их на обычные светские брюки и обрезал вьющиеся колечками пейсы, решив начать новую жизнь. Его мать была в ужасе и бросилась к известным галицким равам с просьбой образумить сына. Она привела Нафтали к одному раву, чтобы тот изгнал поселившегося в сыне нечистого духа. Но все было напрасно: ветер свободы и просвещения уже раздул паруса, и свободолюбивый упрямый галицийский юноша двинулся в путь.
В ходе беседы цфатофский дед Шуламит, который в то время также был молодым человеком, понял, что его собеседник и земляк — юноша недюжинных способностей, владеющий языками, имеющий понятия об естественных науках.
Меир загорелся идеей вытащить Имбера из Кошты, оторвать от старой телеги с вещами, которые незадачливый поэт, надрываясь в гортанном «восточном» крике, пытался продать, чтобы заработать себе на хлеб.
По возвращении в Цфат, Меир стал воплощать в жизнь свой план: он давно уже хотел избавиться от диктатора-секретаря сэра Лоуренса Олифанта, который шагу не давал ступить боссу без своего вмешательства.
План удался: сэр Олифант внял его аргументам и согласился взять на секретарскую работу просвещенного юношу из Золочева. Меир тут же  сел писать письмо непутевому поэту с сообщением, чтобы тот срочно прибыл из Кошты в Цфат.
И уже через некоторое время в дверь семейства Тобенгойз постучали. Перед радостным взглядом хозяина предстал сэр Олифант и его супруга леди Элис в сопровождении нового секретаря.
Cупруги смеясь, пожаловались на галицийское упрямство Имбера, которого они пригласили под свою крышу, и услышали в ответ, что он будет есть тощий хлеб и сидеть на воде, но не согластся на их милости. В конце концов поэт сдался, и приняв приглашение гостеприимных англичан, поселился у них в хайфском доме на главной улице Мошавы Германит , который и поныне стоит там отмеченный табличкой тех времен -«Haus Oliphant», являясь безмолвным памятником тем славным дням.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
«Надежда»
И потекла жизнь новых хайфских жителей с частыми приездами в Цфат к их общему другу Меиру Тобенгойзу.
Иногда Имбер приезжал один, и они гуляли вместе по окрестностям Цфата, разговаривая на разные темы:  еврейского заселения Эрец Исраэль, на филосовфские темы, поэт вспоминал истории о мудрецах Галиции: Абрахама Крохмаля, Егошуа Гашиль Шор.
Меир старался ознакомить Имбера с жизнью поселенцев в Галилее. Они также совершали путешествия в Ришон Ле-Циен, и  там под бокал красного терпкого вина вели долгие разговоры с работниками винного завода — первого   предприятия, на котором  стала воплощаться в жизнь мечта о простом еврейском труде на  еврейской земле Барона Ротшильда.
После этих посещений Нафтали написал стихи «Мишмар ха-Ярден», «Ришен Ле-Циен» и другие.  
В доме Меира Тобенгойза были дописаны дополнительные куплеты к знаменитой «Атикве»: «До тех пор пока воды Ярдена …»
После одного из посещений Ришон Ле-Циена, Имбер оставил на память Меиру стихотворение о виноградарях. Эти написанные от руки строки Меир Тобенгойз хранил долгое время, пока не передал большому почитателю Имбера Нахуму Соколову.  
В это же время в Иерусалиме было напечатано несколько статей и фельетонов Имбера в газете «Цви», издаваемой Иегудой Бен Элейзером, и вышла подборка стихов под названием «Баркай», которую Нафтали посвятил сэру Лоренсу Олифанту. В ней впервые  увидела свет его «Атиква», которая называлась тогда «Наша надежда» («Тикватейну»), со временем превратившаяся просто во всемирно известную «Надежду»…
В доме Шуламит на стене висит небольшой по размерам рисунок художника Блюма, сделанный по более ранней фотографии в журнале «Ха-сфира». На нем изображены сэр Лоуренс Олифант — один из первых создателей плана еврейского заселения земли Израиля, поэт Нафтали Герц Имбер, писавший незатейливые идущие от сердца стихи на иврите и потомок рава Меира из Перемышлян, Меир Тобенгойз, сидящие за столом в дружеской беседе. Скромный рисунок напоминает Шуле о славной дружбе ее деда с автором «Атиквы» и сэром Лоуренсом Олифантом, а нам — о том, что иногда смелые мечты, бескорыстные дела и поступки приносят неожиданные результаты, и их грандиозные последствия остаются в веках.
Татьяна Климович
На фото «Дом Олифанта» на проспекте Бен Гурион в Хайфе, где жил автор «Атиквы».
 
 

Нравится